Евросоюз с 2023 года вводит «углеродный налог» на импортный товар, произведённый с большими выбросами парниковых газов. Он может затронуть 40% российского экспорта. Однако предприятия могут покупать «зелёные» квоты или создавать карбоновые фермы. Как будет устроена эта система и какие есть возможности для бизнеса?

Загрязняешь — плати

На фоне того, что в 2020 году концентрация парниковых газов, нагревающих атмосферу, достигла рекордного за последнее десятилетие уровня, ООН в апреле активизировала кампанию по борьбе с изменением климата и снижению до нуля выбросов к 2050 году.

ЕС, который намерен сделать свою экономику климатически нейтральной, в июле 2021 года озвучил намерение сократить выбросы на 55% уже к 2030 году: они должны быть сведены к нулю или компенсированы. В связи с этим Еврокомиссия представила пакет планируемых мер, включающий механизм трансграничного углеродного регулирования (Carbon Border Adjustment Mechanism, CBAM), или углеродного налога на ввозимые товары. Фактически импортёры будут покупать специальные сертификаты и обменивать их на право поставлять углеродоёмкую продукцию.

По оценкам, российские поставщики алюминия, стали, железа, удобрений, цемента и электроэнергии будут платить 1,1 млрд евро в год при ввозе продукции на территорию ЕС.

Новая мера вступит в полную силу не сразу: с 2023 года импортёры будут предоставлять отчёты о своём углеродном следе, с 2026 года — уже платить налог. При этом по оценкам экспертов, в полную силу механизм может заработать только с 2035 года.

Размер налога будет рассчитываться из превышения норм выбросов углекислого газа при производстве конкретной продукции. Пока Еврокомиссия не представила точных цифр, но предполагается, что ставка будет привязана к данным EU ETS — системы торговли квотами на выбросы парниковых газов, а там цена отличается волатильностью. В 2019 году тонна CO2 обходилась в среднем в 30 евро, а в 2021-м — уже примерно в 50 евро.

Повлиять на снижение трансграничного налога можно, только если подобный сбор уплачивается на территории, где производится товар.

Россия предприняла «защитные» шаги и приступила к созданию собственного механизма взимания «углеродного налога». В июле 2021 года президент России Владимир Путин подписал закон «Об ограничении выбросов парниковых газов», который создаёт правовую основу для реализации климатических проектов, в том числе карбоновых ферм, и закладывает основы системы обращения углеродных единиц.

Сейчас Минэкономразвития работает над критериями отнесения проектов к климатическим. «Целевой сценарий низкоуглеродного развития предполагает существенное снижение углеродоёмкости энергогенерации, обеспечивающее как совокупное уменьшение эмиссий парниковых газов в экономике России, так и сокращение косвенных выбросов в структуре углеродного следа российской промышленной продукции», — поясняют в ведомстве.

СО2 — захватить и обезвредить

Система EU ETS действует уже 16 лет и является основным инструментом климатической политики ЕС. Для каждой страны установлен свой лимит; на единицу выбросов компании либо бесплатно получают разрешение от государства, либо его покупают. При этом разрешениями можно торговать. Этому опыту уже последовали и другие страны, включая США и Китай.

Фотосинтез, при котором растения поглощают углекислый газ, — самый рентабельный способ секвестрации углерода. По сути, это его консервация. Территории, которые аккумулируют CO2 и имеют документы об объёме поглощения, получили название «карбоновые фермы». При этом совсем необязательно на такой ферме должны расти деревья, этой территорией может стать и болото, и поле, и гора.

Углерод в законсервированном виде имеет свою цену и владельцы «ферм» могут продавать «зелёные» квоты (эквивалент полученного CO2) тем предприятиям, которые не вписываются в рамки углеродной нейтральности.

Карбоновые фермы уже есть в США, Австралии, Финляндии, Швеции и активно взаимодействуют с сектором «грязного» бизнеса. К примеру, ранчо в Северной Дакоте, которое обязалось применять нулевые методы обработки почвы на своих угодьях, продало 40 000 квот компании Chevrolet. Подобное регенеративное земледелие стало основой для формирующегося рынка: стартапы и коммерческие группы формируют своего рода консорциумы и биржи «зелёных» квот сельскохозяйственного сектора. В Дании это стартап Agreena, в Великобритании и Франции — Soil Capital, в США — Indigo, в Австралии — GreenCollar.

«Зелёная» жила

Россия в рамках стратегии декарбонизация экономики тоже планирует развивать торговлю углеродными квотами и начала создавать систему карбоновых полигонов в разных регионах — от Сахалина до Калининграда. Они имеют в своём составе леса, болота, сельхозугодья для расчётов по всем типам экосистем. Параллельно с ними будут создаваться карбоновые фермы.

Такая секвестрационная индустрия — «один из главных козырей России на ближайшие 30—40 лет», считает заместитель председателя экспертного совета при Минобрнауки России по вопросам научного обеспечения развития технологий контроля углеродного баланса, научный руководитель проекта «Карбон» компании Ctrl2GO, Николай Дурманов.

Первый такой полигон в России создала в 2020 году компания Ctrl2GO в Калужской области. Проект реализуется на 600 000 га земель сельскохозяйственного назначения в границах национального парка «Угра». К исследовательской работе подключены дроны и спутники. Все собранные данные обрабатываются с помощью искусственного интеллекта для выявления закономерностей. Такой метод поможет полностью отойти от «ручного» исследования каждого метра леса. Проект «Карбон» стал своего рода первопроходцем, от него пошла целая волна создания полигонов, в ближайшее время они появятся в 14 регионах.

Инициатором создания ещё одного полигона — на Кузбассе — выступил угольный холдинг «СДС-Уголь», который отвел под эти цели 2000 га земли. По предварительным данным, вложения составят 300 млн рублей.

Карбоновую ферму намерена создать группа «ФосАгро» в Вологодской области, рядом со своим Череповецким комплексом: она будет поглощать до 0,7 млн тонн СО2 в год. Помогут в реализации проекта учёные Российской академии наук. Его пилотная часть будет реализована до 2025 года, а в полном формате ферма заработает в 2028 году.

Однако не все углеродоёмкие производства пойдут по такому пути, обзаводясь своими площадками для секвестрации. «Климатические проекты — это такая же хозяйственная деятельность, как и любая другая, — подчёркивает директор компании „Экомониторинг“ Дмитрий Хомаза. — Их главная цель — создание дополнительного поглощения парниковых газов по отношению к его естественному уровню, так называемой базовой линии поглощения. Для лесных участков эта „дополнительность“ достигается за счёт управляемого лесопользования: выполнения рубок ухода, проведения противопожарных и мелиоративных мероприятий, смены породного состава и так далее», — поясняет он.

При этом климатические проекты подразумевают длительный жизненный цикл. Как и во многих других сферах деятельности, их реализация требует детального экономического расчёта и привлечения профессионалов на всех этапах. «При неправильной оценке проекта, его результаты могут оказаться несопоставимы с инвестициями», — добавляет Дмитрий Хомаза.