Недавно аналитики Банка России представили результаты исследования с говорящим названием «Почему промышленные предприятия не инвестируют». Более половины из почти 500 опрошенных компаний признали, что их вложения в нефинансовые активы с 2016 по 2018 год были «недостаточными». Чем вызвана низкая инвестиционная активность российского бизнеса: существующими финансовыми ограничениями, структурными проблемами или иными факторами?

Что происходит

Проведённый опрос позволил сделать несколько важных наблюдений. Оказалось, что для 80% предприятий основной стимул к осуществлению инвестиций — замена оборудования, плановая (64% компаний) или из-за поломок (43%). По сути, значительная часть сделанных в последние годы вложений носила «вынужденный» характер и была направлена на поддержание и обновление существующих мощностей, а не на реализацию масштабных планов, связанных с трансформацией бизнеса и инновационным развитием. При этом наиболее частым (32%) критерием оценки целесообразности инвестиций выступал период окупаемости. Главные причины подобной осторожности — высокая неопределённость экономической ситуации и постоянно меняющаяся конъюнктура зарубежных рынков.

Целевые показатели, на которые ориентировались российские предприятия при принятии инвестиционных решений в 2016—2018 годах

Ещё один показательный штрих. Российские компании инвестируют преимущественно не заёмный или акционерный капитал, а собственные средства: 87% опрошенных использовали в качестве источника для инвестирования накопленную нераспределённую прибыль. Такое поведение не является в мировой практике чем-то особенным. Компании в первую очередь обращаются к внутренним фондам (как к самому дешёвому источнику финансирования), а уже затем к более дорогому заёмному или акционерному капиталу. В то же время предприятия указали на недостаток собственных средств как на главное ограничение роста своих инвестиций. По оценкам аналитиков Банка России, недоступность внутренних фондов могла быть связана как с финансовыми, так и с экономическими факторами: низкой прибыльностью предприятий, недостаточной конкурентоспособностью и ограниченным спросом на их продукцию.

Вторым по значимости источником финансирования инвестиционных вложений стал банковский кредит. Его выбрали 43% опрошенных компаний (для сравнения, средний показатель для Великобритании — 60%).

Другие источники заёмного финансирования, такие как лизинг и аренда основных средств, а также торговые и небанковские кредиты (включая кредиты от «семьи и друзей»), использовались российскими компаниями реже. А самыми непопулярными способами привлечения финансовых ресурсов стали финансирование счетов (дисконтирование/факторинг) и выпуск ценных бумаг. При этом крупные компании (свыше 1000 сотрудников) с большей вероятностью пользуются банковским кредитованием, тогда как для малого бизнеса этот источник менее доступен.

В чём проблема?

Всю совокупность причин, ограничивающих инвестиционную активность компаний в России, аналитики Банка России условно разделяют на препятствия финансового и нефинансового (экономического) характера.

Недостаток собственных средств оказался главным ограничителем для инвестиций (на это указал 81% предприятий с недостаточным уровнем инвестирования). Среди прочих барьеров — высокая стоимость заёмного финансирования (актуальна для 47% компаний), неопределённость экономической ситуации (45%) и длительный срок окупаемости инвестиционных вложений (38%).

Доля инвестиций, финансируемых из различных источников в 2016—2018 годах

Наиболее сложная ситуация складывается в сегменте малого бизнеса, инвестиционную активность которого ограничивают длительные сроки окупаемости проектов, нехватка квалифицированных кадров, слабая защита прав собственности и высокая регуляторная нагрузка.

Сложности с привлечением заёмного финансирования — следствие ограничений по объёмам и срокам, на которые привлекаются средства. По данным опроса, 84% производителей отметили, что не могли занимать столько денег, сколько необходимо, 69% имели ограничения по срокам займа, а 20% считали кредит «дорогим», поэтому не подавали заявку на его получение. Такой результат может быть вызван недостаточной финансовой устойчивостью компаний и неочевидной конъюнктурной привлекательностью отраслей, в которых они работают. Как следствие, кредитные организации закладывают повышенные кредитные риски в процентную ставку для таких заёмщиков.

Ещё одно важное наблюдение. В 2016—2018 годах около 45% предприятий отмечали повышенную неопределённость будущих экономических условий. Это оправдывает поведение компаний, которые не инвестировали полученную прибыль, а накапливали средства «в ожидании лучших времен». Среди других ограничений — дефицит квалифицированных кадров, вопросы регулирования и недостаточная защита прав собственности. Кроме того, проведённый опрос показал, что российские предприятия довольно инертны в вопросах пересмотра целевых показателей для инвестиций.

Что делать?

Авторы исследования не уверены, что одно лишь упрощение доступа к заёмному финансированию поможет решить выявленные проблемы. Снижение стоимости кредитных ресурсов позволит компаниям уменьшать долговую нагрузку, экономить на процентных выплатах и улучшать финансовые результаты деятельности. Но подобные меры вряд ли приведут к существенному росту инвестиционной активности. В свою очередь смягчение денежно-кредитной политики в большей степени стимулирует потребительский спрос и внутренний спрос на финансовые активы (через рост «аппетита к риску»). В таком случае можно ожидать роста производства на существующих мощностях, но не его расширения.

Количество используемых источников финансирования инвестиций

По мнению аналитиков Банка России, для того чтобы стимулировать рост инвестиционной активности, в первую очередь необходимы структурные изменения в экономике и меры нефинансового характера. Главные задачи — улучшение делового климата и развитие конкуренции, в том числе путём снижения доли госсектора в экономике.

Где найти деньги?

Алексей Москвич
эксперт рынка купли-продажи бизнеса, бизнес-брокер, оценщик

Мой опыт общения с собственниками малых предприятий свидетельствует о том, что первый способ уже практически не используется напрямую. Мало кто желает потерять не только деньги, но и друга. Собственные средства малых компаний, и прежде неохотно использовавшиеся как инвестиции в основной капитал, сейчас выступают в качестве займов со стороны учредителей. Причём займов в основном безнадёжных. Банковское кредитование под залог недвижимости (которую кредиторы оценивали в 50% от рыночной стоимости и, увы, под «грабительский» процент) сошло на нет по причине превращения недвижимости из актива в пассив. В результате остались возможности кредитования под залог оборудования или товаров в обороте (для торговых компаний).

Справедливости ради следует отметить: благодаря многочисленным программам господдержки малого бизнеса растёт число льготных кредитов по ставке 5% для технологических и инновационных малых компаний (но только при наличии ликвидного залога). Есть данные, что заработала программа беззалогового кредитования малого бизнеса по ставке 8,5%, а число прокредитованных компаний увеличивается неплохими темпами.

В сложившейся ситуации прямые инвестиции путём продажи доли в бизнесе — это не только условно бесплатный, но и самый перспективный вид привлечения инвестиционных средств для малых компаний. Особенно в рамках модели connected money, когда вместе с деньгами (зачастую идущими на погашение старых долгов) компания может получить доступ к новым рынкам, технологиям, бизнес-моделям, современному менеджменту и маркетингу. Инвесторами, реализующими подобный подход, чаще всего выступают частные лица. Но должен предупредить: в этой сфере фиксируется много случаев «дружественного поглощения» небольших предприятий более удачливыми конкурентами.

Такие модные поветрия последних лет, как повальное увлечение токенами и ICO, потерпели крах, а 85% «быстрых, надёжных и высокодоходных» возможностей для инвестирования оказались мошенническими схемами. Впрочем, пришедшие им на смену краудфандинговые и краудлендинговые платформы уже прошли этап стихийного роста и никем не контролируемого инвестирования. Теперь ситуация налаживается. Прежде владельцы подобных платформ не отвечали за добросовестность соискателей инвестиций и за адекватность указываемых ими «красивых цифр». Теперь же они должны регистрироваться и нести ответственность за тех, кто с их помощью вкладывает свои деньги.

В 2015 году государство преподнесло подарок (в хорошем смысле), приняв ряд поправок в законы и нормативные акты, делающие процесс привлечения инвестиций вполне соответствующим международному (читай — английскому) праву. Но пока, по моим оценкам, в сегменте малого бизнеса количество сделок «по понятиям» с использованием расписок (а то и без них) не снижается».

Факторы, сдерживающие инвестиционную активность предприятий в 2016—2018 годах

Делать бизнес, а не армировать процессы

Андрей Введенский
управляющий партнёр компании «Континент Капитал»

«Любые инвестиции (портфельные, в основные средства или в развитие рынка, стратегические слияния и поглощения) — это инструмент достижения цели. Низкий уровень использования этого инструмента говорит либо о слабой мотивации, либо об отсутствии веры в целесообразность.

В эволюционирующей экономической системе инвестиции — это средство повышения рыночной капитализации и конкурентоспособности компании. Менеджмент прозрачно видит своё будущее в компании, свою долгосрочную мотивацию и «правила игры» (как на рынке, так и внутри бизнеса). Но в России сегодня редкая компания борется за рыночную стоимость. Менеджмент, как правило, не имеет долгосрочной мотивации. Обычный срок планирования рыночных и личных ожиданий — 6 месяцев. Бизнес-план на год — это скорее дань корпоративному правилу (что, в принципе, уже хорошо), а не демонстрация уверенности в будущем. Что касается компаний с государственным участием, то основная мотивация менеджмента здесь — не потерять место и не брать на себя лишнюю ответственность.

Стратегические планы развития на 3—5 лет если и готовятся, то в дальнейшем отбрасываются в сторону. Но не из-за изменения траектории компаний под воздействием рыночной конъюнктуры, а потому, что правила игры изменились или люди передумали, руководствуясь не интересами отрасли, бизнеса, а личным пониманием реальности. В таких условиях о стратегических инвестициях можно говорить, но не заниматься ими. Именно по этим причинам для «русских активов» международные инвесторы используют высокие ставки дисконтирования или мультипликаторы в два раза ниже, чем у сравнимых компаний. Волатильность национальной валюты лишь один из критериев. И не всегда ключевой.

Так что в сложившейся ситуации виновных нет. Как решать накопившиеся проблемы? На мой взгляд, варианты есть:

делать бизнес, а не армировать процессы;

повышать скорость решений на всех уровнях;

установить правила игры и не менять их (для частного бизнеса это критически важно), стимулировать конкуренцию на всех уровнях;

для государственных компаний — ставить понятные, прозрачные и достижимые задачи;

мотивировать менеджмент долгосрочными программами;

поощрять экономику капитализации, а не экономику издержек (например, когда внутри компании выделяются огромные бюджеты на разработку программного обеспечения при наличии решения на открытом рынке, которое можно купить и как сервис, и через сделки M& A);

активно развивать публичный рынок ценных бумаг. Именно фондовый рынок — конечное звено в пищевой цепи капитала. В России инвестиционный фонд «сидит» в портфельной компании 10 лет не от хорошей жизни. Его конкурент в США, а сейчас уже и в Восточной Европе за это время два раза успевает вывести компанию на национальное IPO, вернуть деньги и привлечь следующих инвесторов в новый фонд;

максимально упростить систему налогообложения как для физических лиц, так и для компаний. Вплоть до таких революционных шагов как взимание налога с транзакции при отказе от других видов налогов;

повышать компетенции как высших руководителей, так и руководителей направлений. Мы очень сильно отстаём в уровне экономической и бизнес-эрудиции от конкурирующих стран. Но превосходим их в амбициях (не всегда оправданных).

Самое главное — научиться разговаривать с рынком и людьми. На российском рынке вдруг исчезли лидеры мнений. Крупные компании сейчас редко реализуют прозрачную публичную экономическую и технологическую повестку, а пресс-службы превратились в «телевизор времён застоя». Мы видим, кто куда поехал и кому пожал руку. Но не знаем, что люди думают. Какие у них цели. Куда ведёт тот или иной тренд в отрасли или экономике в целом. Вот почему профессиональным участникам инвестиционного рынка сегодня столь необходима «умная» (smart) публичность и прозрачность».