Сегодня на российском рынке сходятся в единой точке несколько трендов:

завершение адаптации западных стандартов регулирования достаточности капитала и принципов бухучёта кредитных организаций на базе МСФО-9;

приток частных инвесторов на финансовый рынок;

бурное развитие автоматизации и внедрение интеллектуальных систем в кредитный процесс.

Эти тренды, с одной стороны, делают капитал и фондирование всё более дорогими для классической модели коммерческого банка, а с другой — позволяют вести операционную деятельность с кратно меньшим штатом и затратами. В результате возникает вопрос: не создают ли эти условия предпосылок для перехода к иной модели бизнеса?

В этой статье мы сравним доминирующий на сегодняшний день подход Buy and Hold («Выдай и держи до погашения») с популярной западной моделью Originate to Distribute («Выдай и перепродавай»), базой для использования которой должен стать зарождающийся рынок структурных облигаций и кредитных деривативов в России.

Важно подчеркнуть, что процесс внедрения такой модели уже активно идёт несколько лет. Операция кредитования, как правило, несёт в себе три вида риска: процентный, кредитный и ликвидности. Они достаточно легко отделимы друг от друга и могут быть проданы по отдельности.

С процентным риском так и происходит: к примеру, в Сбере около четверти корпоративных кредитов, выдаваемых по плавающей ставке, структурированы в виде связки из кредита по плавающей ставке и процентного производного финансового инструмента (ПФИ), риск по которому в дальнейшем перекрывается на рынке. Остаётся риск ликвидности и, наконец, кредитный риск — область, в которой модель дистрибуции реализована в наименьшей степени.

При этом, анализируя приток частных инвесторов на фондовый рынок, нам кажется, что именно сейчас наступает идеальный момент для того, чтобы активно развивать в Российской Федерации необходимую инфраструктуру для дистрибуции кредитного риска в формате кредитных деривативов или структурных облигаций с целью предложения потенциальным инвесторам удобно упакованных продуктов с фиксированной доходностью, близкой к облигационной. По нашей оценке, потенциал спроса на такие продукты на горизонте 2022—2023 годов может составлять триллионы рублей, при этом рост привлекательности для инвесторов продуктов фондовых рынков в сравнении с традиционными банковскими продуктами в совокупности с ростом стоимости капитала и соблюдением других нормативов регулятора будет делать модель Buy and Hold всё менее привлекательной для коммерческих банков. Originate to Distribute, в свою очередь, при меньших абсолютных доходах, предлагает кратно более высокую доходность капитала. Это может позволить наиболее технологически эффективным банкам снизить ставки для заёмщиков и захватить долю других, более консервативных участников, что даст возможность нарастить оборот, а также сохранить и абсолютный доход.

Пути реализации

Сегодня можно выделить следующие виды дистрибуции кредитного риска, применимые на российском рынке:

Каждый из рассматриваемых видов имеет свою определённую область применения и ограничения. Уступка на вторичном рынке могла бы быть популярной при развитии стандартизации договорной базы — развития «русского LМА (Loan Market Association)». Основной аудиторией для таких операций было бы сообщество банков, операционно готовое к получению самих кредитов на баланс, к их обслуживанию, мониторингу и, если необходимо, работе по взысканию. Однако прогресс в этом направлении за последние годы довольно незначителен. Большинство банков сфокусировано на наращивании портфеля, а заёмщики предпочитают иметь одного — и неизменного — кредитора.

Хеджирование с помощью кредитных ПФИ — ещё один более быстрый способ передачи кредитного риска между банками. Основной вид таких деривативов — это кредитно-дефолтный своп (CDS), по сути высоколиквидная страховка от дефолта. Развитый внутренний рынок CDS мог бы решать сразу несколько задач: помогать управлять кредитным риском, служить оперативным инструментом управления достаточностью капитала в банковской системе, работать точным и быстрым индикатором состояния рынка корпоративного кредитования в среднем и крупном сегментах. Он был бы удобен и другим категориям участников рынка — брокерам, фондам, страховым компаниям и управляющим портфелями сверхбогатых частных лиц, — но действующее законодательство существенно ограничивает операции с кредитными деривативами для этих категорий инвесторов.

Нерешёнными остаются ещё несколько вопросов. Например, в регулировании нет чёткого описания конструкции, которая позволила бы свести к нулю нагрузку на капитал от кредита, находящегося в банковской книге, с помощью хеджирования деривативами. Также для подавляющего большинства долговых обязательств в российском праве отсутствует признанный рынком механизм определения наступления кредитного события и установления справедливой ставки возмещения (recovery rate). Совместно с СРО участников рынка мы провели значительную работу в данном направлении, и к концу 2021 года ожидается, что российский определяющий комитет закончит своё формирование. Но до полноценной применимости в рыночной практике остаётся пройти ещё долгий путь.

Несмотря на эти препятствия, Сбер ведёт активную работу по продвижению на рынок этого класса инструментов. Российский определяющий комитет создаётся при активной методологической поддержке экспертов банка. Одними из первых нами была заключена сделка кредитного дефолтного свопа на основе российской Стандартной документации для срочных сделок на финансовых рынках 2011 года, в том числе Стандартных условий кредитных производных сделок 2015 года. Уже сегодня мы готовы служить для наших клиентов мостом между зарождающимся локальным и развитым международным рынком кредитно-дефолтных свопов, предоставляя инструменты покупки и продажи риска по английскому и российскому праву в отношении широкого набора контрольных лиц с разных рынков и в разных валютах.

Кредитные ПФИ лежат в основе и другого продукта банка — кредитных структурных облигаций, — с помощью которого впервые в российской практике нами был предложен контрагентский риск портфеля ПФИ с крупным корпоративным клиентом широкому кругу инвесторов. Начиная с первого квартала текущего года такие облигации предлагаются банком на регулярной основе.

Технологии

Продолжая тему структурных облигаций, можно отметить, что наибольшее практическое значение на текущий момент имеют именно продукты секьюритизации — в широком понимании этого термина как процесса превращения набора как реальных, так и производных активов в ценную бумагу. Они доступны и удобны практически всем категориям инвесторов: физическим и юридическим лицам, паевым и пенсионным фондам, страховым компаниям, банкам и нерезидентам. В то же время они же наиболее требовательны к инфраструктуре. Ещё недавно подготовка каждой сделки занимала месяцы и стоила миллионы рублей. Однако практика первых размещений нового вида секьюритизированных продуктов — структурных облигаций — показала, что данные проблемы возможно решить, даже не меняя регулирование. Сегодня Сбер ведёт активную разработку технологии, которая позволит в невозможные ранее сроки превращать портфели кредитов — и даже отдельные кредиты — в ценнобумажный продукт, удобный для дальнейшего обращения. Разные механизмы передачи риска, такие как цессия и синтетическая передача через встроенный в ценную бумагу кредитно-дефолтный своп, позволят применить технологию к большинству популярных форм кредитования.