Что это значит? Чтобы сельское хозяйство соответствовало стратегии низкоуглеродного развития, по оценкам Российской академии наук, требуется вложить 3,6 трлн рублей до 2050 года.

Первый заместитель председателя правления Сбербанка Александр Ведяхин рассказал о том, как крупнейший банк России стимулирует внедрение принципов экологической, корпоративной и социальной ответственности на предприятиях сельского хозяйства. Сбер выдаёт займы компаниям агропромышленного комплекса, инвестирующим в ESG, на специальных условиях: с более длительным грейс-периодом и сниженной процентной ставкой.

Мировая экономика сегодня испытывает влияние сильного тренда на декарбонизацию, и сельское хозяйство в этом вопросе не является исключением. Как Россия может отреагировать на этот вызов, сохранив или даже приумножив свою роль в мировом АПК, и как именно внедрение ESG-принципов повлияет на конкурентоспособность отечественного бизнеса на мировых рынках? Эти вопросы обсуждались на деловом бранче «Сельское хозяйство и ESG-трансформация: вызовы и возможности», организованном Сбером в рамках Международного агропромышленного форума.

Основные партнёры России по экспорту продовольствия уже обозначили конкретные сроки достижения углеродной нейтральности, отметил Ведяхин в ходе своего выступления. Требования по ограничению эмиссии углерода будут расширяться, ближайшие заявления об этом ожидаются на саммите COP-26, который состоится в Глазго в ноябре. По мнению топ-менеджера ведущего банка России, с каждым годом всё больше стран будут оценивать любую продукцию на предмет того, какой углеродный след она оставляет: если этот углеродный след велик, нужно будет заплатить налоги в виде пошлины — или рынки для таких товаров будут закрыты. Пока сельхозпродукция не вошла в первую волну трансграничного углеродного регулирования, но это вопрос времени, уверен Ведяхин.

В стратегии низкоуглеродного развития России, которая разрабатывалась при участии Сбера, одно из главных мест отведено сельскому хозяйству. Задача страны — развивать экономику и обеспечивать устойчивый рост ВВП. И переход на «зелёные» рельсы позволяет данному показателю активно расти: одно лишь уточнение, что тот или иной продукт является CO2-нейтральным или сниженным, улучшает его маржинальность на 30—50%, пояснил первый зампредправления банка.

«У нас уже есть благодаря правительству зелёная таксономия — чёткое определение того, что такое „зелёные“ и ESG-кредиты (в которые, помимо экологических аспектов, включены показатели социальной и корпоративной ответственности). Выдавая „зелёные“ или ESG-кредиты, Сбер готов делать грейс-периоды, предоставлять льготные условия и снижать процентную ставку. Если мы видим, что предприятие вкладывается в технологии, которые снижают углеродный след, приводят к увеличению социальной ответственности, то снижаем процентную ставку. В этом есть простая заинтересованность: такие предприятия в перспективе гораздо более стабильны, потому что их продукция более востребована, в том числе на экспорт. Собственники от этого выигрывают, да и кредиторы получают хорошую возвратность: риск ниже — ставка ниже. Поэтому Сбер продолжит выдавать „зелёные“ и ESG-кредиты. Эта повестка будет мейнстримом в ближайшие 3—5 лет: важно, чтобы эти деньги остались в России и мы правильно развивались», — заключил Ведяхин.

Источник: Сбер