Одним из наиболее заметных классов криптоактивов сегодня являются NFT (non-fungible token, невзаимозаменяемый токен). Такие токены становятся предметом ажиотажа: например, NFT коллажа из 5000 ранних работ художника Beeple был продан за 69,3 млн долларов на аукционе Christie’s.

Приобретение NFT в качестве инвестиционного вложения связано с решением нескольких правовых задач, которые до недавнего времени не были предметом внимания российской практики. Можно ли считать NFT имуществом? Что представляет собой передача прав на NFT, правом какого государства регулируются такие транзакции?

Что такое NFT

Чтоб получить представление об NFT как объекте права, необходимо кратко описать технологию. Каждый NFT — это кусок компьютерного кода, служащий уникальным идентификатором для определённого объекта. «Привязка» номера к объекту (в случае с цифровым искусством — к файлу с соответствующим изображением, видео- или аудиозаписью) обеспечивается технологией блокчейн.

NFT навсегда связан ссылкой с сервером, на котором размещён объект электронного искусства, и надёжно хранится в кошельке участника блокчейна. Передача NFT между «счетами» участников сети обеспечивает передачу собственности (ownership) в отношении связанных с ними предметов искусства. Эти характеристики приближают привязанное к NFT компьютерное искусство к обычным объектам реального мира, поскольку обеспечивают контроль над объектом соответствующих прав.

NFT как объект права

Проблема в том, что принятая концепция вещных прав (и, в частности, права собственности) не очень хорошо «стыкуется» с информационной сферой. Проще говоря, наше право не признаёт «право собственности» на информацию, включая токены. Максимум, как можно защитить подобные активы, — с помощью исключительных прав (в частности, авторских прав). Однако для NFT-токенов это не подходит: согласно авторскому праву, код охраняется как литературное произведение («никто кроме правообладателя не вправе воспроизводить конкретную последовательность знаков»), но не как объект собственности («никто кроме правообладателя не может владеть конкретным набором знаков»).

То есть, обладая авторскими правами, вы можете запретить другим повторять ваш код (как писатель может запретить печатать его книгу), но не можете запретить продать «оригинал» кода в виде токена (как художник продаёт свой холст). Авторские права предполагают скорее охраняемые тексты, а не цифровые объекты, стоящие за ними.

Появление NFT — продолжение того же тренда на «овеществление» цифровых сущностей, который мы уже видим на примере криптовалют и игровых предметов. Точно так же, как игроки в онлайн-играх продают уникальные артефакты друг другу, коллекционеры смогут передавать друг другу уникальные объекты электронного искусства. Однако для полноценной работы такой модели необходимо перевести NFT в разряд имущества, для чего правопорядку необходимо совершить определённое усилие.

Приобретение NFT: два кейса

Российские суды признают криптоактивы в качестве объектов гражданских прав — как «иное имущество», без конкретизации. В силу этого цифровые активы (в том числе токены на вещи) могут передаваться как имущество — NFT можно продать, обменять или подарить.

В соответствующем обмене могут участвовать несколько сторон, и для оценки риска инвестиций важно понимать структуру связей между ними. Приобретение NFT на разных рынках требует разного уровня правовой проработки. Рассмотрим некоторые такие структуры на примере одних из самых крупных продаж NFT за последнее время.

Первый пример — продажа NFT CROSSROADS художника Майка Винкельмана, публикующего работы под псевдонимом Beeple, за 6,6 млн долларов на платформе Nifty Gateway. Участники отношений здесь — платформа, обеспечивающая создание и трансфер NFT, продавец (художник или коллекционер NFT) и покупатель, приобретающий токен в обмен на деньги.

В этой структуре платформа позволяет художнику создать NFT и привязать их к созданным художником объектам компьютерной графики через ссылки. Токенов с одинаковыми ссылками может быть несколько, но все они с точки зрения права будут уникальными объектами (своего рода авторскими репликами оригинального произведения). Художник сам заинтересован в создании дефицита своих NFT, поскольку это увеличивает стоимость каждого токена на рынке.

Далее платформа предоставляет сторонам возможность продавать и покупать NFT и выступает технологическим организатором обмена. Фактически компания предоставляет сторонам лицензию на использование её технологий для обмена NFT на деньги, но сами договоры купли-продажи токенов остаются за рамками платформы в правовом поле сторон.

То есть стороны могут сами договориться об условиях купли-продажи NFT и использовать платформу как инструмент обеспечения надёжности расчётов и передачи токенов. При этом сделку во многом можно структурировать по модели приобретения реальных объектов искусства. В частности, стороны могут специально оговорить судьбу исключительных прав на соответствующий объект или меры ответственности на случай нарушения обязательств.

Если же транзакции совершаются на платформе без предварительного согласования правовых аспектов сделки, стороны фактически оставляют выбор правовых последствий в режиме «по умолчанию». Вопросы о том, какого рода права передаются при переводе NFT покупателю, сохраняет ли автор интеллектуальные права на произведение или его конкретный «экземпляр», решаются по праву, применимому к отношениям сторон. Такое применимое право в итоге будет определяться судом при возникновении спора между сторонами, что при международных транзакциях в сети Интернет может дать непредсказуемые результаты. Поэтому при покупке NFT с использованием платформ полезно провести подготовку за их пределами.

Второй пример — продажа сборника картин Beeple на аукционе Christie’s.

В сделке на аукционе тоже участвует несколько сторон: покупатели, продавец и аукционер. Заключение сделок производится на основании стандартных условий покупки Christie’s, адаптированных под конкретные страны и способы продаж.

Задача аукционера в этом процессе — обеспечить проверку аутентичности лота, провести торги, сопроводить закрытие сделки и провести расчёты между сторонами. Технически это становится возможным благодаря передаче аукционному дому контроля над криптоактивом и договором сторон. Аукционный дом решает за стороны значительную часть правовых формальностей: при заключении подобных сделок составляет за продавца и покупателя договор, в котором разрешает основные вопросы, начиная с порядка оплаты цены и перехода права собственности и заканчивая способами разрешения споров.

Сам процесс заключения сделки на таком аукционе упрощённо можно описать так: 1) продавец перечисляет токен NFT на специальный счёт (кошелек) аукционера; 2) аукционер проводит торги; 3) покупатель, предложивший наибольшую цену, приобретает право купить NFT; 4) цена перечисляется на счёт аукционера; 5) NFT переносятся на счёт покупателя.

Как в первом, так и во втором случае сделка завершается зачислением токенов на счёт покупателя, а закрепление права нового «собственника» NFT происходит за счёт технологических средств соответствующей сети блокчейн и сообщества пользователей, которые подтверждают транзакции и поддерживают статус токенов как имущества.

Перспективы NFT

Относительная новизна токенов как объектов права вносит неопределённость в их регулирование. Скорее всего, пока судебная практика не адаптируется к решению соответствующих задач, рынок NFT будет существовать в значительной мере в режиме саморегулирования. Национальные правопорядки пока недостаточно глубоко проникли в эту сферу, поэтому правовые коллизии и конфликты здесь в значительной мере остаются в зоне контроля пользователей. Инвесторам в этой среде следует уделять больше внимания процедурам проверки активов и планированию сделок, в частности выбору юрисдикции для структурирования своих инвестиций и оформлению договорных отношений. Но с ростом интереса к криптоактивам рынок постепенно адаптирует инфраструктуру под сделки с ними, в том числе и сделки с NFT.