Интересное
Умеренно развитый. Удастся ли Китаю избавиться от определения «развивающейся экономики»?
Владимир Рожанковский
финансовый советник консалтинговой компании «Эмкварта»
Китай начал свой переход к статусу мировой державы в 1978 году, когда Дэн Сяопин провёл жёсткую реформу экономической либерализации. За три десятилетия с 1980 по 2010 год Китай добился роста ВВП от долей процента до примерно 10% в год, избавив при этом половину своего 1,3-миллиардного населения от нищеты. Китайская экономика выросла в 5 раз в долларовом выражении с 2003 по 2013 год и вывела Китай на место второй по величине экономики мира.
В 5 раз
выросла экономика Китая с 2003 по 2013 год
В коммюнике, опубликованном после очередного пленума ЦК Компартии Китая, прошедшего в октябре 2020 года, говорится, что Китай достигнет объёма экономики в 100 трлн юаней (14,9 трлн долларов) в этом году и будет продвигать «устойчивое и сбалансированное экономическое развитие» в течение следующих 5 лет с упором на «более качественный» рост. В коммюнике также говорится, что Китай стремится к 2035 году увеличить свой ВВП на душу населения до уровня умеренно развитых стран, то есть ВВП Китая должен достичь совокупного уровня ВВП 100 крупнейших стран мира. В течение этого периода для того, чтобы достичь к 2035 году цели по удвоению размера экономики, среднегодовой рост Китая должен составлять 4,73%.
План КПК подразумевает самодостаточность КНР в технологиях, что станет стратегической опорой для развития и приведёт к развитию и урбанизации регионов.
Возможно ли это?
Необходимое, но недостаточное
Развитая экономика обычно характерна для стран с относительно высоким уровнем экономического роста и безопасности. Стандартными критериями для оценки уровня развития страны являются доход на душу населения или валовой внутренний продукт на душу населения, уровень индустриализации, общий уровень жизни и объём технологической инфраструктуры.
Оценка включает в себя и неэкономические факторы, такие как индекс человеческого развития (ИЧР), который количественно выражает уровни образования, грамотности и здоровья страны в виде единой цифры.
Наиболее распространённым показателем, используемым для определения того, является ли экономика развитой или развивающейся, признан валовой внутренний продукт (ВВП) на душу населения, хотя с 2000-го МВФ отказался от действовавшей несколько десятилетий планки минимального ВВП на душу населения в 12 000 долларов ввиду ряда эволюционных причин. Сейчас более не существует строгих долларовых показателей, определяющих, можно ли считать ту или иную экономику развивающейся или развитой исходя из данного единственного критерия. К примеру, Организация Объединенных Наций по-прежнему считает Катар, государство с одним из самых высоких в мире ВВП на душу населения в 2019 году (69 688 долларов), развивающейся экономикой, поскольку в стране наблюдается крайнее неравенство доходов, отсутствие современной инфраструктуры и ограниченные возможности получения образования для небогатых граждан.
Некоторые экономисты считают, что от 12 000 до 15 000 долларов ВВП на душу населения достаточно для статуса развитой страны, в то время как другие не считают страну развитой, если её ВВП на душу населения не превышает 25 000 или 30 000 долларов. Словом, сама по себе данная цифра перестала выполнять функцию термометра, а скорее показывает, что называется, среднюю температуру по больнице. ВВП на душу населения в США в 2019 году составил 65 111 долларов, а Китая — 10 262 долларов. Разница существенная.
Многие также полагают, что экономика той или иной страны вряд ли может называться развитой без устойчивой и конвертируемой национальной валюты, а также без надлежащих торговых объёмов и ликвидности национальных бирж и их инструментов.
Технологический прорыв
По мере того как экономика Китая продолжает процесс так называемого декаплинга от экономики США и Европы, продолжая инвестировать в свой стратегический переход от индустриальной экономики, ориентированной на экспорт, к экономике, основанной на услугах и внутреннем спросе, его шансы трансформации к полноценной развитой экономике продолжают расти. В отличие от большинства развивающихся стран, чьи экономики базируются на одном-двух видах экспортоориентированных производств, чья конкурентоспособность зачастую обусловлена дешёвой рабочей силой, Китай имеет всё более образованное население и способствует инвестициям в исследования и разработки, а также в современные технологии (НИОКР).
Китай по-прежнему в значительной степени превосходит все другие экономики мира по темпам роста ВВП, и этот импульс дополнительно обеспечивается его поразительно быстрым восстановлением после масштабного кризиса, вызванного коронавирусом. Однако в Китае проживает практически пятая часть населения Земли, поэтому сам по себе статус крупнейшей экономики мира, если Китай ею в итоге станет, без повышения пропорционального уровня благосостояния своего населения, не гарантирует Поднебесной переход в разряд развитых экономик мира.
Положительное сальдо торгового баланса Китая в ноябре 2020 года подскочило до 75,42 млрд долларов с 37,18 млрд долларов за тот же месяц предыдущего года и намного превысило ожидания рынка в размере 53,5 млрд долларов. Это было самым большим положительным сальдо торгового баланса за всю историю, главным образом из-за резкого роста экспорта, отражающего уверенное восстановление Китая после COVID-19, поскольку в западных странах картина остаётся туманной: многие люди легкомысленно относятся к известным мерам предосторожности и придерживаются своих планов путешествий во время отпусков, считая ограничения посягательством государства на их личную свободу. В Китае такого подхода нет, и это обстоятельство на данном этапе сильно отличает эту страну от других ведущих экономик мира.
До 75 млрд $
выросло положительное сальдо торгового баланса Китая в ноябре 2020 года
Как получилось, что страна, которой приписывают зарождение «чумы XXI века», пострадала меньше других?
Многие известные экономисты и аналитики, начиная с Нассима Талеба и заканчивая Джимом О’Ниллом, экс-экономистом Goldman Sachs, не перестают размышлять о том, как случилось так, что Китай, который, будучи ответственным за начало нынешней эпидемии коронавируса в мире, в итоге оказался в экономическом выигрыше, судя по непреклонным цифрам макростатистики.
Китай сообщил о росте ВВП в третьем квартале нынешнего года на 4,9% по сравнению с прошлым годом, в результате чего рост за первые три квартала 2020 года составил 0,7% в годовом выражении, согласно данным, опубликованным 20 октября Национальным статистическим бюро КНР. В сентябре импорт и экспорт Китая быстро восстанавливались: импорт увеличился на 13,2%, а экспорт — на 9,9% по сравнению с предыдущим годом. Пандемия сильно ударила по развитым странам, вызвав резкое снижение их централизующих ролей в товарных потоках, но не так уж значительно повлияла на экономическую роль Китая. Кроме того, по данным Всемирной организации интеллектуальной собственности (ВОИС) ООН, Китай сохраняет своё 14-е место в рейтинге экономик с самыми высокими показателями в Глобальном инновационном индексе (GII) — 2020, опубликованном 2 сентября. Генеральный директор ВОИС Фрэнсис Гарри сказал, что пандемия COVID-19 в целом, по всей видимости, стимулировала «ускорение ранее существовавших тенденций», прогнозируя, что одной из тенденций, которые могут быть ускорены пандемией, является движение в сторону Азии.
Моё мнение: инновации и давно стартовавшая цифровизация усиливают экономический рост в Китае. Шок от пандемии усилил тенденцию к цифровизации экономики и инвестициям в новые высокотехнологичные проекты Поднебесной, что, в свою очередь, привело в движение рынки публичных размещений акций таких стартапов в Шанхае, Шэньчжэне и Гонконге.
Перспективы независимости юаня
Вместе с тем и у Китая есть своя ахиллесова пята на безоблачном пути трансформации в развитую экономику мира. Речь идёт о политике условного таргетирования Народным банком Китая курса юаня.
Как известно, в Китае нет плавающего рыночного обменного курса, как в большинстве стран с развитой экономикой. Вместо этого он привязывает свою валюту, юань, к доллару США, допуская лишь незначительные его курсовые колебания. Юань был привязан к доллару на уровне 8,28 за доллар более 10 лет — с 1994 года. И лишь в июле 2005 года из-за давления со стороны основных торговых партнёров Китая юаню было «разрешено» вырасти на 2,1% по отношению к доллару. Примерно в это же время юань был переведён на систему «управляемого плавания» по отношению к корзине основных валют, в которую входил доллар США. В течение следующих 3 лет юаню было суждено укрепиться примерно на 21% до уровня 6,83 за доллар. В июле 2008 года Китай приостановил укрепление юаня, поскольку мировой спрос на китайские товары резко упал из-за мирового финансового кризиса. В июне 2010 года Китай возобновил свою политику постепенного повышения курса юаня, и к декабрю 2013 года валюта кумулятивно укрепилась примерно на 12% до 6,11.
И, хотя нынешний обменный курс юаня уже долгое время колеблется в диапазоне 6,5—7 юаней за доллар, вопрос о безусловной свободной конвертации и свободном рыночном курсообразовании юаня не только созрел, но и перезрел.
Однако в слишком резком переходе юаня к свободно плавающему курсу есть риск столкнуться с повышенной волатильностью, свойственной другим внеблоковым валютам развивающихся рынков. Возможно, одновременно с либерализацией юаня Китаю придётся вводить ограничения на спекулятивные обменные операции. Однако ещё одним элегантным решением вопроса здесь может стать создание цифровой валюты.
Перспективы цифрового юаня
После 5 лет проб и ошибок в рамках пилотного проекта китайский цифровой юань сейчас вышел на прямую дорогу к запуску. В планах — полная замена им всех бумажных купюр. Проект, который до 2019 года рассматривался как своего рода факультативный, в процессе усиления торговых войн с США получил невиданное ускорение. Сейчас о цифровом юане говорят не иначе как о первой национальной цифровой валюте мира.
Основной вопрос в этой связи: можно ли считать цифровой юань «убийцей» доллара? И хотя сами китайские власти предлагают более простое объяснение их усилиям, апеллируя к последствиям COVID-19 и тому факту, что китайцы уже и так в основной массе, около 80% от общего числа, перешли на бесконтактные платежи при помощи смартфонов, важно другое. Цифровой юань будет использовать технологии блокчейн, а это значит, что он выйдет из-под контроля BIS, Банка международных расчётов, что сделает его практически неуязвимым перед лицом возможных санкций.
80% китайцев
используют бесконтактные платежи
Роль самостоятельности бирж для роста экономики
Трудно переоценить возросшее влияние бирж на благополучие крупнейших экономик мира в последние годы. Успешный выход на публичные торги многочисленных стартапов — единственный проверенный временем метод привлечения дешёвого капитала, критически необходимого для ускорения развития корпоративного сектора той или иной страны. Китай (включая Гонконг) по-прежнему уступает США как по количеству проводимых IPO, так и по совокупному объёму привлечённых средств, однако их темпы на местных площадках постепенно возрастают, в то время как оценка компаний пока ещё не зашкаливает.
Например, в США капитализация чистой прибыли, P/E, одного из наиболее известных в мире технологических гигантов, Tesla, приближается к 1200. Это означает, что ни много ни мало, а 1200 лет понадобится инвесторам, чтобы за счёт прибыли Tesla, если она будет оставаться на нынешнем уровне, оправдать такую инвестицию. Это всё больше и больше напоминает карточный домик и «повторение пройденного» в виде кризиса «дот-комов» в 2000 году, который стёр с лица земли примерно треть совокупной капитализации высокотехнологичного индекса NASDAQ в том же году. Повторение этой истории будет очень болезненным для экономики, ослабленной пандемией COVID-19.
Согласно последнему анализу KPMG по рынкам IPO материкового Китая и Гонконга, фондовые биржи Китая и Гонконга зафиксировали рекордные объёмы и возврат на инвестиции с 2011 года. Всплеск первичных размещений на биржах Шанхая и Гонконга стал ключевым фактором 23%-ного увеличения выручки, полученной на мировом рынке IPO в 2020 году, несмотря на продолжающиеся проблемы, связанные с COVID-19.
Ожидается, что до конца 2020 года Шанхайская фондовая биржа вместе с Шэньчжэньской фондовой биржей увидит рост привлечённых средств на 82% по сравнению с 2019 годом, или в денежном выражении около 461 млрд юаней, привлечённых в результате 383 новых биржевых листингов. Высокие показатели поддерживаются неизменной популярностью рынка STAR, на котором в течение года было привлечено 47% всех денег, обращающихся на рынке A-акций Китая, благодаря чему SSE вошла в тройку крупнейших мировых бирж по общему объёму привлечённых средств.
Тем временем на HKEX также наблюдалось существенное, 24%-ное увеличение объёма привлечённых средств: в общей сложности от 140 IPO было привлечено около 390 млрд гонконгских долларов. Резкий скачок спроса в основном был связан с массовым «возвращением на родину» китайских компаний, для которых американскими законодателями был сильно усложнён процесс повторной сертификации (комплаенса) в рамках закона 2019 года Holding Foreign Companies Accountable Act.
Для сравнения, по состоянию на 10 декабря 2020 года на фондовом рынке США с начала года было проведено 431 IPO, в ходе которых было привлечено в общей сложности около 150 млрд долларов. Это на 91,6% больше, чем за тот же период 2019 года, когда к этому моменту было проведено 225 IPO.
Сложный путь
Постепенная трансформация экономики Китая из статуса развивающейся в категорию умеренно развитой будет сопряжена с самым главным вызовом: повышением уровня благосостояния народа, для чего Китаю будет необходимо изменить модель развития от классической экспортной к внутренней с акцентом на развитие сферы услуг и инфраструктуры. За последние 20 лет страны с взрывным ростом экономик, включая большинство стран BRICS, не всегда были в состоянии обеспечить высокий уровень жизни своим гражданам, что не позволяло им даже гипотетически примкнуть к категории развитых экономик мира в широком определении МВФ и Всемирного банка.
Однако данную трансформацию будет крайне сложно реализовывать одной лишь сменой экономической парадигмы развития. XXI век характеризуется небывало высокой доселе ролью финансового сектора, валют и финансовых институтов развития, без которых утилитарные экономические факторы — повышение уровня трудового участия населения, производительности и наукоёмкости труда, внедрение искусственного интеллекта, и т. д. — сами по себе не будут достаточными для совершения столь значительного рывка вперёд.
Окончательный ответ на вопрос, удастся ли Китаю стать развитой экономикой к 2035 году, лежит в плоскости успехов Поднебесной в развитии своих бирж и цифрового юаня.